Paul Cézanne
В 1852 году будущий художник поступил в Коллеж Бурбон. Он оказался прилежным учеником и мог похвастаться многочисленными похвалами и грамотами. Особенно Поль преуспевал в знании древних языков; за пару монет он предоставлял свои знания в распоряжение одноклассников и мог «одним росчерком пера написать сто стихов на латыни».
В возрасте тринадцати лет Поль сдружился с тремя коллегами по Коллежу: Эмилем Золя (1840—1902), Жаном Батистом Бейлем и Луи Марги. «Неразлучные», как их тогда называли, проводили вместе все свое свободное время. Когда только представлялась возможность, они выбирались на природу, утверждая, что отправляются на охоту. На самом же деле это было лишь прикрытием, которое позволяло мальчикам отдыхать и бегать по лугам, но даже во время прогулок книжек в их сумках было больше, чем силков. Когда солнце начинало стишком припекать, приятели купались в реке, а потом читали либо сочиняли поэтические комедии на три акта. Их объединяла любовь к литературе — они обожали Виктора Гюго (1802—1885), открыли для себя поэзию Альфреда де Мюссе (1810—1857). Интересовались они и музыкой. В городском оркестре Сезанн играл на трубе, а Золя — на кларнете.
В 1857 году Поль записался в Свободную рисовальную школу города Экса. Там он познакомился со многими местными художниками. В городском музее Поль открыл для себя полотна из коллекции Гране, и среди них — пейзажи очень живого и смелого характера.
В 1858 году Золя покинул Экс и уехал вместе с матерью в Париж. Расставание было очень болезненным для обоих друзей. Теперь они общались посредством писем, в которых были очень откровенны: делились амбициозными планами на будущее, обменивались мыслями, советами, стихами и литературными проектами. Сезанн влюбился в незнакомку по имени Юстина и в июле 1858 года писал Золя: «Я еще не поднес/ к моим устам/ Чары наслаждения/ Которые влюбленные души/ Испивают до дна».
Навязываемое отцом образование не привлекало молодого Сезанна. Несмотря на это, в декабре 1858 года он записался на факультет права в Эксе, но одновременно просил Золя узнать информацию об экзаменах в Школу изящных искусств в Париже. Поль решил стать художником, хотя знал, что ему придется пойти против воли отца. Куда большее понимание он находил со стороны матери: «Его имя — Поль, как у Рубенса и Веронезе, и его предназначение, без сомнения, живопись», — говорила она. А вот что думал об этом Золя: «Будущий банкир оказался художником и, чувствуя, что у него вырастают орлиные крылья, хотел покинуть гнездо».
Профессор рисования Сезанна, Жозеф Марк Жибер, противился его отъезду, и Поль начал сомневаться в себе. Чтобы поддержать друга, Золя написал ему: «В живописце сосуществуют два человека — поэт и ремесленник. Поэтом надо родиться, ремесленником можно стать. А ты несешь в себе искру, которую нельзя купить, и опускаешь руки, когда для успеха тебе не хватает только тренировки пальцев. Ты должен стать ремесленником».
В сентябре 1861 года «орел» наконец взлетел: вместе с отцом он прибыл в Париж.
Испытание парижем
В Париже Сезанн был вынужден жить на 125 франков в месяц, этого едва хватало на жилье, еду и курсы рисования. Он открыл для себя великие музеи, где начал копировать шедевры старых мастеров. Каждое утро молодой человек отправлялся в Академию Шарля Сюисса на уроки живописи. Днем он постигал искусство рисунка в мастерской Жозефа Франка Вьевеля, художника из Экса. В Академии Поль познакомился и с другими художниками: Ашилем Эмперером (тоже родом из Экса), Франциском Оллеро, Антуаном Гийеме, Арманом Гийоменом и Камилем Писсарро. Через несколько лет последний вспоминал о мастерской Сюисса, что «Сезанн рисовал на посмешище всем заурядным личностям этой школы». Этот «странный провинциал», «забавный провансалец», как назвал его в свое время Писсарро, был крупным и довольно высоким по тем временам (1 метр 75 сантиметров) мужчиной с глубоким умным взглядом. Его не привлекала жизнь в коллективе. Упрямый и уверенный в себе, он не прислушивался к критике. Даже его друг Золя иногда чувствовал себя бессильным против такого упорства : «Доказать что-либо Сезанну — все равно, что уговорить Нотр-Дам станцевать кадриль!»
Со дня приезда в Париж Поль не переставал говорить о возвращении в Экс. В сентябре 1861 года, после провала на экзамене в Школу изящных искусств, Сезанн действительно уехал домой и несколько месяцев работал в банке отца. Но его амбиции художника не угасли...
В 1862 году Сезанн покинул банк и вернулся к занятиям живописью. В ноябре он приехал в Париж, чтобы вторично попытаться поступить в Школу изящных искусств. Он продолжает занятия в мастерской Сюисса и регулярно рисует с натуры. Много времени он проводит в Лувре, копируя полотна мастеров, а также изучает картины современных художников в музее Люксембург. Протестуя против академизма официального Салона, Сезанн выбирает темами своих картин оргии и вакханалии, похищения и убийства. Он хотел представить картины, которые «заставят Академию покраснеть от ярости и отчаяния».
Он пошел против родительской воли. Отец по-прежнему не верил в художественное призвание сына и считал его неудачником, не способным добиться признания. Чтобы и дальше иметь возможность рисовать, Сезанн обращался за помощью к Золя и Бейли, которые время от времени поддерживали его материально. Приятельские отношения с Писсарро привели к тому, что Сезанн начал писать картины на пленэре. В 1864 году он находился в Эстаке, невысоком горном массиве неподалеку от Марселя, который стал одним из его любимых мест для рисования.
Несмотря на старания художника, Салон раз за разом отклонял все предлагаемые им картины. В 1868 году, посте очередного отказа, Сезанн с еще большей уверенностью чувствует, что должен следовать избранным путем: «И хорошо! Они еще получат по физиономии от вечности», — писал он. Неприятие со стороны официальной среды художников, так же, как и его собственное нежелание входить в круг импрессионистов, привело к тому, что Сезанн становился все более одиноким.
В 1869 году Сезанн познакомился с девятнадцатилетней моделью Ортанс Фике, от которой у него позже родилось три сына. Только мать знала об этой связи, которую художник тщательно скрывал от отца.
В 1871 году во время войны Франции против Пруссии Сезанн жил на юге Франции. Позже он вспоминал: «Во время войны я жил в Эстаке и много писал на пленэре. Время делилось между работой на пленэре и в мастерской». Власти сочли, что Сезанн уклоняется от военной службы, и начали его разыскивать, но его это не особенно волновало. Единственное, что его интересовало — продолжать рисовать...
Очень быстро его чувства к Ортанс остыли. «Моя жена любит только Швейцарию и лимонад», — писал Сезанн друзьям много лет спустя, подчеркивая: «Пусть живет солнце и свобода!» После рождения сына Поля в январе 1872 года Сезанн летом уехал в Понтуаз — местность, расположенную к северо-западу от Парижа. Там его ждал Писсарро. Сезанн жил в Овере и каждое утро проходил пешком семь километров — расстояние, отделявшее один город от другого. Художники вместе работали на пленэре.
Возвращение в Экс
В 1874, а затем в 1877 году Сезанн принимал участие в первой и третьей выставке импрессионистов. Его произведения стали мишенью для нападок критиков. Несмотря на это, он остался верным себе, но еще больше замкнулся. Сезанн жил в доме отца в Жа де Буффан неподалеку от Экса, в Эстаке или у приятелей, например у Золя в Медане, недалеко от Парижа.
Отец, который вскрывал письма сына, в 1878 году узнал о существовании Ортанс и внука. Он пригрозил Полю лишить его наследства в случае отказа жениться на Ортанс. Откровенно говоря, Сезанн уже не был влюблен в мадемуазель Фике. В 1885 году он влюбился в другую женщину. Золя выступал в роли посредника, передававшего письма влюбленных. Но эта связь продлилась недолго, и художник стал все больше времени проводить в одиночестве в Эксе.
В 1886 году Сезанн поссорился с Золя. Живописец тосковал по другу юности, но совсем не узнавал его в модном писателе, который, как казалось Полю, «слишком хорошо устроился». «Золя, по мере того как обретал положение в обществе, становился все более беспощадным человеком. Можно было подумать, что он встречается со мной лишь из жалости. Поэтому мне надоел его вид, и я прожил долгие годы, не пробуя даже встретиться с ним. Как-то я получил «Творчество». Это шокировало меня, поскольку я узнал его истинное мнение о наших отношениях. По большому счету, это очень плохая, лживая книга».
В этом же году Сезанн женился на Ортанс (28 апреля) и потерял отца (23 октября). Он получил часть отцовского наследства и перестал заботиться о зарабатывании денег, полностью посвятив себя искусству. С этого момента в течение десяти лет он проводил одинаковое количество времени в Эксе и Париже.
В 1897 году, в возрасте 83 лет умерла его мать. Через два года Сезанн покинул Жа де Буффан и переехал в Экс. Он купил мастерскую за городом, а сам жил в обществе мадам Бремон — своей единственной служанки. Сезанну казалось, что только одиночество позволит ему полностью посвятить себя работе. Сам о себе он писал так: « Я не смел, я не принадлежу к богеме, люди надо мной смеются. У меня нет сил бороться с этим. Моим предназначением стало одиночество. По крайней мере, я Принадлежу Сам Себе»
В этот период к Сезанну пришла известность. В возрасте шестидесяти трех лет он признавался: «Я стою лишь в начале своего пути». Художник Эмиль Бернар (1864—1941), который с энтузиазмом отзывался о работах Сезанна, приезжал к нему Экс в 1904 году. Он вспоминал: «Вставал он очень рано. В любое время года шел в свою мастерскую, где работал с шести до половины одиннадцатого. Возвращался в Экс, чтобы перекусить, и снова отправлялся работать до пяти вечера. Посте чего ужинал и сразу же ложился спать».
15 октября 1906 года Сезанн работал на пленэре. Во время этюдов его застала гроза. Он провел несколько часов под проливным дождем, а когда наконец оказался дома, то очень плохо себя чувствовал. Его состояние быстро ухудшалось. Мадам Бремон сама уже не справлялась с опекой над художником. 22 октября она отправила телеграмму жене Сезанна и его сыну о том, что состояние больного критическое.
Сезанн умер от воспаления легких на следующее утро, 23 октября 1906 года, не дождавшись приезда семьи. Ему было шестьдесят семь лет.
