Eyck, Jan van
Эти вехи биографии Яна ван Эйка широко известны и документально подтверждены – как великолепными живописными творениями мастера, так и его подробнейшими отчетами о проделанной на дипломатической ниве работе. Что же касается даты рождения, детских и юношеских лет жизни художника – все это осталось невидимым за плотной завесой времени.
Семья художника
Первое документальное упоминание о Яне ван Эйке датируется 1422 годом и свидетельствует о том, что уже тогда художник был широко известен и носил почетный титул мастера. Некоторые исследователи считают этот факт достаточным основанием для того, чтобы определить приблизительную дату рождения художника периодом около 1390 года. Очевидно, местом рождения , что косвенно доказывает и его фамилия, был небольшой городок Маасэйк, расположенный чуть севернее Маастрихта – главного города нидерландской провинции Лимбург, расположенного сегодня на границе трех европейских государств – Германии, Голландии и Бельгии. Известно, что у Яна было два брата – старший Хуберт и младший Ламберт, а также сестра Маргарет, которая, по свидетельству современников, была, как и братья, доволно талантливой художницей. Убедиться в этом не представляется возможным, так как ни одно ее произведение не сохранилось до наших дней. Хуберт ван Эйк (ок.1370-1426), автор проекта оформления знаменитого собора святого Бавона в Генте, работа над алтарем которого в большей мере прославила именно его младшего брата, безусловно, являлся первым учителем Яна и считался, как гласит эпитафия на его надгробии, «художником высоко ценимым».
О раннем периоде творчества Яна ван Эйка – то есть до того времени, когда художник заменил своего умершего брата в работе над Гентским алтарем – известно не много. Существует всего лишь предположение, что молодой ван Эйк, наряду с другими фламандскими художниками, мог принимать участие в создании миниатюр для «Туринско-миланского часослова» – одного из популярнейших бугослужебных сборников для мирян, обычно содержащих молитвы и псалмы, а также евангельские секвенции и церковные календари. Этот часослов, созданный по заказу сына французского короля, герцога Беррийского, сегодня считается настоящей жемчужиной средневековой живописи, а миниатюры, приписываемые кисти ван Эйка, исследователи называют «великолепными пейзажами, наполненными воздухом и светом». И все-таки факт участия художника в этом проекте требует доказательств, а найти их практически невозможно, поскольку ни одна миниатюра не была подписана, и атрибуция каждой из них до сих пор является предметом оживленных искусствоведческих дискуссий.
Особа, приближенная к герцогам
Упомянутый выше документ 1422 года свидетельствует о том, что в тот период Ян ван Эйк в качестве придворного живописца состоял на службе у Иоанна Баварского, герцога Голландии, Зеландии и Геннегау, и работал над оформлением его замка в Гааге. Подобно тому, как было принято у итальянских правителей, голландские герцоги собирали при своих дворах известнейших художников, поощряя конкурентные отношения между ними и выбирая, таким образом, лучших из лучших. Факт, что молодой еще мастер Ян ван Эйк был назначен придворным живописцем, то есть художником «номер один», является свидетельством довольно раннего признания его несомненного таланта.
После смерти Иоанна Баварского в 1425 году ван Эйк переезжает во Фландрию, в Брюгге, и уже 19 мая 1425 года становится официальным художником и личным слугой Филиппа III Доброго, герцога Бургундского (1396-1467). Филипп высоко ценит не только художественную одаренность ван Эйка, но и его явный талант дипломата. Вскоре живописец становится советником герцога по политическим вопросам, а также эмиссаром «по особым поручениям». Так, в 1427 году ван Эйк находился в бельгийском городе Турне (по-фламандски город назывался Дорник), где принимал активное участие в переговорах послов Филиппа III Доброго с испанским королем о заключении брачного договора между герцогом-вдовцом и инфантой Изабеллой. То ли звезды в тот период не особенно благоволили членам делегации, то ли инфанта оказалась девушкой с характером – как бы там ни было, но миссия завершилась неудачей. Впрочем, это нисколько не подпортило ван Эйку репутацию блестящего дипломата, и уже в следующем году герцог Бургундский вновь прибегнул к его услугам по тому же деликатному вопросу. Художник в составе официальной делегации отправляется в Португалию. На сей раз избранницей Филиппа стала старшая дочь короля Жуана I Великого (1357-1433), по иронии судьбы, тезка несговорчивой испанской инфанты. Делегация находилась при дворе короля Португалии без малого год. Ван Эйк, в перерывах между раундами тонкой политической игры, часто прогуливался по окрестностям замка и любовался замечательными пейзажами, которые позже послужат фоном для многих образов Гентского алтаря. Переговоры увенчались успехом, и в декабре 1429 года инфанта Изабелла Португальская прибывает в Брюгге ко двору герцога Бургундского.
«Первый художник нашего времени»
Нельзя сказать, что официальные миссии способствовали творческому росту художника, однако он находил время и для своей основной работы – в 1432 году им было завершено, наконец, оформление Гентского алтаря, и для личной жизни – приблизительно в 1433 году он взял в жены некую Маргарет, которая была моложе мастера на 15 лет. После женитьбы он не без труда уговаривает герцога хотя бы временно освободить его от придворных обязанностей и поселяется в живописном районе Брюгге в небольшом уютном домике с типичным для фландрийских построек фасадом из мелкого кирпича. Прошло время, и у супругов ван Эйк один за другим появились двое детей, крестным отцом которых стал герцог Бургундский. В 1436 году ван Эйк по просьбе Филиппа Доброго возвращается на дипломатическую стезю и отправляется с очередной миссией в Прагу. В целом же вторая половина 30-х годов считается самым плодотворным периодом в жизни мастера: именно тогда он создает программные свои работы, среди которых «Портрет супругов Арнольфини» и «Мадонна канцлера Ролена». Известный итальянский философ-гуманист Бартоломео Фацио (ум.в 1457), увидев эти произведения, восторженно провозгласил ван Эйка «первым художником нашего времени». «Этому мастеру нет равных», – часто говаривал и герцог Бургундский , который после смерти художника 9 июля 1441 года в Брюгге назначил его вдове огромную по тем временам годовую ренту – «в знак признания заслуг ее мужа и глубокого сострадания по поводу утраты, постигшей ее и всех нас».
